В последнее время возросло количество корпоративных конфликтов между участниками российских хозяйственных обществ. В процессе таких конфликтов нередко заявляется требование о созыве внеочередных собраний участников общества для принятия тех или иных решений, от которых может зависеть в том числе и расклад сил в корпоративном конфликте. Другим трендом стало увеличение количества корпоративных договоров, подчиненных российскому материальному праву, и, как следствие, формирование судебной практики по корпоративным договорам. Ярослав Карнаков анализирует наиболее интересные, с его точки зрения, корпоративные споры за первую половину 2018 г. - журнал "Акционерное общество":

Если совет директоров акционерного общества, несмотря на требование акционеров (акционера), являющихся на дату предъявления требования владельцами не менее чем 10 процентов голосующих акций общества, о созыве внеочередного общего собрания акционеров, не созывает собрание в сроки, предусмотренные Законом об акционерных обществах, то орган общества или лица, требующие созыва внеочередного общего собрания акционеров, вправе обратиться в суд с иском о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров, независимо от причин, в силу которых совет директоров не принял решения о созыве собрания в сроки, предусмотренные Законом об акционерных обществах

(Дело А40-196487/17)

Обстоятельства дела:
Акционеры, обладающие в совокупности 96,19% акций общества, направили в общество требование о созыве внеочередного общего собрания акционеров. На основании указанного требования состоялось заседание совета директоров общества. На заседании было принято решение о созыве общего собрания акционеров общества. Впоследствии членом совета директоров был подан иск о признании недействительным указанного решения совета директоров о созыве общего собрания акционеров общества. Решением Арбитражного суда города Москвы, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда, исковые требования были удовлетворены, решение совета директоров общества о созыве общего собрания акционеров признано судом недействительным. Поскольку в сроки, предусмотренные Законом об акционерных обществах, внеочередное общее собрание акционеров проведено не было, истцы обратились в суд с требованием обязать общество созвать и провести внеочередное общее собрание акционеров общества.

Позиция истца:
Поскольку общество не созвало и не провело внеочередное общее собрание акционеров в сроки, предусмотренные Законом об акционерных обществах, то истцы вправе обратиться в суд с иском о понуждении общества провести внеочередное общее собрание акционеров.

Позиция ответчика:
1) Истцы фактически дополнили свои требования, которые не были предметом рассмотрения на заседании Совета директоров общества, и по этому вопросу не было принято решения. В частности, истцы просят возложить на одного из акционеров общества обязанность по созыву и проведению внеочередного общего собрания акционеров.
2) Требование истца о созыве внеочередного общего собрания акционеров в преддверии годового общего собрания акционеров является злоупотреблением правом.

Позиция суда первой инстанции:
1) Факт того, что судами решение Совета директоров о созыве общего собрания акционеров общества было признано недействительным, не имеет преюдициального значения, поскольку отмена решения с одной повесткой дня не является автоматическим основанием для обращения в суд о понуждении к созыву собрания.
2) Истцы фактически дополнили свои требования, которые не были предметом рассмотрения на заседании Совета директоров, и по этому вопросу не было принято решения.
3) В обществе на протяжении нескольких лет имеет место корпоративный конфликт между двумя группами акционеров. Истцы обжалуют все решения Совета директоров общества.
4) С учетом приближающегося срока проведения годового общего собрания акционеров истцы могут реализовать предоставленное им право на участие в обществе путем участия в годовом собрании общества с правом выдвижения кандидатур в члены Совета директоров. 5) Подачу иска суд расценил как злоупотребление правом (именно так суд первой инстанции квалифицировал иск о понуждении общества созвать внеочередное собрание акционеров с целью сменить состав совета директоров в преддверии годового общего собрания акционеров).

Позиция судов апелляционной и кассационной инстанций:
1) Несмотря на направление акционерами, владеющими в совокупности 96,19% акций общества, требования о созыве внеочередного общего собрания акционеров, Советом директоров общества не было принято решения о созыве собрания в срок, соответствующий требованиям действующего законодательства.
2) Истцы обладают правом требовать проведения внеочередного общего собрания акционеров, поскольку такое требование было получено обществом. Требования истцов о понуждении провести внеочередное общее собрание акционеров соответствуют положениям действующего законодательства, так как решение о созыве внеочередного общего собрания акционеров Советом директоров не было принято, ранее принятое решение о созыве собрания признано недействительным вступившим в законную силу судебным актом и у совета директоров отсутствуют основания для отказа в созыве внеочередного общего собрания акционеров, предусмотренные Законом об акционерных обществах.
3) Вывод суда первой инстанции о том, что изложенная в исковом заявлении повестка дня общего собрания не соответствует повестке, указанной в ранее направленном истцами в общество требовании о созыве собрания, не может быть признан обоснованным с учетом следующих обстоятельств: вопросы повестки дня в исковом заявлении истцов аналогичны вопросам, содержащимся в ранее направленном в общество требовании. Изложенное в исковом заявлении требование возложить на одного из акционеров общества обязанность по созыву и проведению внеочередного общего собрания акционеров не является вопросом повестки дня и не влечет изменение содержания требования о созыве внеочередного общего собрания акционеров общества. Возможность возложения на акционера общества вышеуказанных обязанностей прямо предусмотрена Законом об акционерных обществах.
4) Наличие в обществе корпоративного конфликта не имеет значения для рассмотрения требований истцов. Подача акционерами искового заявления с требованием о созыве внеочередного общего собрания акционеров направлена на защиту прав и охраняемых законом интересов истцов и не может быть расценена как злоупотребление правом.

Комментарий автора:
Позиция судов апелляционной и кассационной инстанций по настоящему делу нам представляется вполне обоснованной, и мы можем согласится с ней без каких-либо дополнительных оговорок. Действительно, нормы Закона об акционерных обществах не ограничивают право требовать созыва внеочередного общего собрания акционеров сроком проведения годового общего собрания акционеров общества. Мы допускаем, что при определенных обстоятельствах требование о созыве внеочередного общего собрания акционеров может быть квалифицировано судами как злоупотребление правом. Вместе с тем мы полагаем, что такая квалификация должна быть связана не с фактом предъявления требования в преддверии годового общего собрания акционеров (одного данного факта для констатации наличия злоупотребления правом явно недостаточно). С другой стороны, если истец заявляет требование о созыве внеочередного общего собрания акционеров, получает отказ совета директоров в удовлетворении заявленного требования и суды каждый раз признают правомерность отказов совета директоров, а истец продолжает снова и снова заявлять требования, аналогичные тем, по которым был получен отказ, то такие требования как раз могут свидетельствовать о злоупотреблении правом. Также нужно согласиться с судами апелляционной и кассационной инстанций в том, что требование возложить на одного из акционеров общества обязанность по созыву и проведению внеочередного общего собрания акционеров не является вопросом повестки дня. Очевидно, что суд первой инстанции смешал повестку дня внеочередного общего собрания акционеров и порядок созыва и проведения внеочередного общего собрания акционеров.

Положения пункта 3 статьи 8 Закона об ООО, устанавливающие примерный перечень условий договора об осуществлении прав участников ООО, носят не исчерпывающий характер, должны быть истолкованы расширительно и рассматриваться как диспозитивные нормы

(Дело А40-42442/2016)

Обстоятельства дела:
В соответствии с условиями инвестиционного соглашения истец предоставил обществу финансирование под условием вхождения истца в состав участников общества, а впоследствии истец заключил вместе с остальными участниками общества договор об осуществлении прав участников общества. В дальнейшем истец обратился в суд с иском к физическому лицу (участнику ООО) об обязании ответчика выкупить у истца долю в уставном капитале ООО по цене, в порядке и на условиях, предусмотренных в договоре об осуществлении прав участников ООО.

Позиция истца:
В соответствии с договором об осуществлении прав участников ООО истец вправе потребовать у любого из участников (по усмотрению истца) выкупа всей доли истца (ее части), а участник обязуется приобрести долю истца (ее часть) при наступлении любого из обстоятельств, перечисленных в договоре. Недостижение обществом показателей бизнес-плана проекта (отклонение более чем на 20% ключевых показателей) является одним из обстоятельств, при наступлении которого у истца возникает право потребовать у любого участника общества выкупа принадлежащей истцу доли в уставном капитале общества. Исходя из данных отчетов о финансовых результатах общества за 2013 год и за первые три квартала 2013 года, ключевой показатель бизнес-плана проекта не был выполнен. Истец направил в адрес ответчика требование о выкупе всей принадлежащей ему доли в уставном капитале общества. Требование истца получено ответчиком, однако обязательства ответчиком не исполнены.

Позиция ответчика:
Недостижение показателей финансовой деятельности вызвано действиями истца и прекращением финансирования со стороны банка, у которого в декабре 2013 года была отозвана лицензия на осуществление банковских операций.

Правовые позиции судов при рассмотрении дела «на первом круге»

Позиция суда первой инстанции:
1) Положения пункта 3 статьи 8 Закона об ООО являются императивной нормой и содержат в себе указание на возможность включения в договор об осуществлении прав участников общества обязанности участника общества продавать, а не покупать долю в уставном капитале общества, и должна толковаться в пользу защиты интересов более слабой стороны договора, в рассматриваемом случае ответчика, поскольку последний является физическим лицом с миноритарным участием в обществе с долей.
2) Возможность включения в корпоративный договор обязанности участников этого договора приобретать доли в уставном капитале хозяйственного общества предусмотрена статьей 67.2 ГК РФ. Указанная статья введена в действие Федеральным законом от 05.05.2014 года № 99-ФЗ с 01.09.2014 года, то есть после заключения договора об осуществлении прав участников и предъявления истцом требования ответчику о выкупе доли. Положения названной статьи не могут распространяться на правоотношения сторон по договору об осуществлении прав участников.
3) Договор об осуществлении прав участников является смешанным, содержит элементы корпоративного договора и предварительного договора купли-продажи доли в уставном капитале общества, в связи с чем к нему должен применяться порядок, установленный пунктом 5 статьи 429 ГК РФ о предварительном договоре, требование о понуждении к заключению основного договора может быть заявлено в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора. Требование о выкупе доли предъявлено истцом за пределами срока исковой давности, о применении которой заявлено ответчиком. В иске было отказано.

Позиция суда апелляционной инстанции:
1) Перечень, установленный в пункте 3 статьи 8 Закона об ООО, не является исчерпывающим и предоставляет участникам право в полном объеме реализовать институт свободы договора.
2) Договор между участниками общества может содержать в себе условия, прямо не поименованные в пункте 3 статьи 8 Закона об ООО.
3) Исходя из буквального толкования предмета договора и его условий, стороны заключили именно договор об осуществлении прав участников общества, в котором наступление прав или обязанностей соотнесли с наступлением определенных условий. Сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. В соответствии с договором недостижение обществом с отклонением более чем на 20% ключевых показателей бизнес-плана проекта является одним из обстоятельств, при наступлении которого истец вправе потребовать у любого из участников общества выкупа принадлежащей истцу доли в уставном капитале общества. Таким образом, стороны заключили корпоративный договор под отлагательным условием в части выкупа доли в соответствии со ст. 157 ГК РФ.

Позиция суда кассационной инстанции:
Отменить решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и направить дело на рассмотрение в суд первой инстанции в связи с тем, что 1) суды первой и апелляционной инстанции не проанализировали состав сторон инвестиционного соглашения, что могло иметь значение при проверке доводов ответчика об ухудшении положения общества вследствие действий самого истца; 2) судами первой и апелляционной инстанции не был поставлен в соответствии с разъяснениями ВС РФ, содержащимися в пункте 22 постановления от 24.03.2016 года № 7, на обсуждение вопрос о том, является ли требование истца о выкупе доли исполнимым, что было необходимо с учетом того, что требование истца не содержало конкретных указаний о размере доли, подлежащей выкупу, ее стоимости и моменте, на который должна быть определена стоимость доли. Судами обеих инстанций не проверялись возражения ответчика об изменении стоимости доли с момента предъявления требования о выкупе.

Правовые позиции судов при рассмотрении дела «на втором круге»

Позиция судов первой, апелляционной и кассационной инстанций:
1) Все участники соглашений, в том числе и банк, являются правоспособными участниками гражданских правоотношений, хозяйствующими субъектами, осуществляющими свою деятельность на свой страх и риск, при должной степени осмотрительности и осторожности должны оценивать риски предпринимательской деятельности.
2) Доводы ответчика о том, что наступлению условия для принудительного выкупа недобросовестно содействовал сам истец, поскольку именно он способствовал включению банка в финансирование проекта, несмотря на известное истцу плохое финансовое положение банка, не позволившее ему выполнять свои обязательства по инвестиционному соглашению, были проверены и отклонены судами, поскольку отзыв лицензии у банка произошел спустя три года после заключении банком инвестиционного соглашения, а статус истца как крупного вкладчика не влияет на принятие решений банком относительно предоставления кредитов тем или иным лицам.
3) Судами также был отклонен довод ответчика о том, что существенное уменьшение стоимости активов общества произошло не в результате его действий, а вследствие совершения обществом сделок, в которых был заинтересован истец, поскольку в материалы дела не было представлено безусловных доказательств, свидетельствующих о том, что стороны договора, в частности, истец, при его заключении намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.
4) Суды пришли к выводу, что заявленные исковые требования представляют собой требование о присуждении к исполнению обязательства в натуре. Удовлетворяя требование истца об обязании ответчика выкупить долю истца в обществе, суды исходили из того, что стороны заключили корпоративный договор под отлагательным условием в части выкупа доли, а также принял во внимание, что данные отчетов о финансовых показателях общества за 2013 год и первые три квартала 2013 года свидетельствуют о том, что показатель бизнес-плана «выручка» выполнен с отклонением в сторону уменьшения на 92%, также как не были выполнены и другие показатели более чем на 20%.

Комментарий автора:
Данное дело является еще одним примером формирующейся судебной практики, касающейся толкования и применения норм гражданского законодательства о корпоративном договоре. Отрадно отметить, что суды апелляционной и кассационной инстанции твердо и последовательно отстаивали позицию о том, что положения пункта 3 статьи 8 Закона об обществах с ограниченной ответственностью являются диспозитивными нормами, а сам перечень условий договора об осуществлении прав участников общества носит примерный и не исчерпывающий характер. Вместе с тем из анализа судебных актов, принятых по настоящему делу, необходимо сделать и вывод о том, что миноритарные участники хозяйственного общества, не имеющие возможности влиять на решения общества и, как следствие, на результаты финансовой хозяйственной деятельности общества, должны быть более осторожны в определении условий корпоративного договора, в частности, условий, которые предоставляют право мажоритарному участнику требовать выкупа миноритарием всей или части доли мажоритария в уставном капитале. С другой стороны, если миноритарный участник, не имеющий возможности влиять на решения общества и его финансовые результаты, тем не менее, соглашается на условия корпоративного договора, предоставляющие мажоритарному участнику право требовать выкупа миноритарием всей или части доли мажоритария в уставном капитале, то все негативные финансовые последствия наступления соответствующего условия должны быть отнесены на счет миноритария.

Допустимы условия договора об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью, согласно которым один из участников отказывается от получения прибыли в пользу двух других участников общества взамен ежемесячной фиксированной выплаты

(Дело № А51-25361/2017)

Обстоятельства дела:
Между участниками ООО был заключен договор об осуществлении прав участников ООО, согласно которому один из участников (участник № 1) отказывается от получения прибыли в пользу двух других участников общества (участники № 2 и № 3) взамен ежемесячной фиксированной выплаты. В дальнейшем ООО заключило договоры аренды помещений с индивидуальным предпринимателем. Участник № 1 обратился к ООО и индивидуальному предпринимателю с иском о признании недействительными договоров аренды помещений.

Позиция истца:
1) Взаимосвязанные сделки (договоры аренды) в соответствии с уставом ООО могли быть заключены только по решению общего собрания участников общества как сделки аренды имущества общества, а также как сделка, стоимость которой составляет более 1,000,000 рублей.
2) Действия ответчика по сдаче в аренду имущества ООО не отвечают критериям добросовестности и разумности с учетом самостоятельного осуществления обществом деятельности по сдаче в аренду торговых мест на рынке индивидуальным предпринимателям и организациям.

Позиция ответчика:
Поскольку истец заключил договор об осуществлении прав участников ООО, согласно которому истец отказывается от получения прибыли в пользу двух других участников общества взамен ежемесячной фиксированной выплаты, основания для оспаривания сделки у истца отсутствуют.

Позиция судов первой, апелляционной и кассационной инстанций:
1) Лицо, предъявившее иск о признании сделки недействительной на основании того, что она совершена с нарушением порядка одобрения, обязано доказать, в том числе нарушение сделкой прав или охраняемых законом интересов общества или его участников (акционеров), то есть факт того, что совершение данной сделки повлекло или может повлечь за собой причинение убытков обществу или его участнику, обратившемуся с соответствующим иском, либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них. 2) Между участниками общества заключен корпоративный договор. В соответствии с указанным договором истец отказался от получения прибыли в обществе в пользу двух других участников общества взамен ежемесячной фиксированной выплаты. Согласно пункту 5 договора результаты финансового хозяйственной деятельности общества не влияют на размер ежемесячной выплаты.
3) У истца отсутствует материально-правовой интерес в финансово-хозяйственной деятельности общества, если такая деятельность не влечет возможность отчуждения имущества общества.
4) В случае удовлетворения заявленных требований истец не извлечет для себя каких-либо финансовых преимуществ. Никаких убытков для истца заключение оспариваемых сделок не причинило, поскольку два остальных участника общества взяли перед истцом ежемесячные финансовые обязательства в фиксированной сумме, которые согласно корпоративному договору не зависят от результатов финансово-хозяйственной деятельности.
5) Заинтересованным в судебной защите является лицо, имеющее законное право или охраняемый законом интерес, а предъявленный этим лицом иск выступает средством защиты его нарушенного права и законных интересов. Под заинтересованным лицом следует понимать лицо, имеющее юридически значимый интерес в данном деле. Такая юридическая заинтересованность может признаваться за участниками сделки либо за лицами, чьи права и законные интересы прямо нарушены оспариваемой сделкой (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.08.2005 года № 3668/05). Заинтересованность в предъявлении иска характеризуется реальностью судебной защиты, то есть возможностью восстановления прав и законных интересов заявителя в случае реализации избранного им способа судебной защиты.
6) Положения статьи 65.2 ГК РФ, предоставляющие истцу как участнику общества право на обжалование сделок по статье 174 ГК РФ, не освобождают его от обязанности доказать свой материально-правовой интерес в удовлетворении заявленного иска.

Комментарий автора:
В целом судебные акты по настоящему делу следует признать достаточно обоснованными и интересными. Тем не менее, позиция судов нуждается в дополнительных пояснениях и уточнениях.
1) Факт признания судами допустимости условия договора об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью, согласно которому один из участников отказывается от получения прибыли в пользу двух других участников общества взамен ежемесячной фиксированной выплаты, является позитивным шагом, который подтверждает, что положения пункта 3 статьи 8 Закона об ООО, устанавливающие примерный перечень условий договора об осуществлении прав участников ООО, носят не исчерпывающий характер и должны быть истолкованы расширительно и рассматриваться как диспозитивные нормы.
2) Концепция отказа от права (в отличие отказа от осуществления права) не настолько хорошо разработана в российском частном праве. Дела, связанные именно с отказом от права и рассматриваемые в российских судах, единичны. И хотя из текста изученных нами судебных актов не представляется возможным сделать однозначный вывод, мы, тем не менее, полагаем, что в корпоративном договоре шла речь именно об отказе от осуществления права, причем об отказе под условием получения ежемесячной фиксированной выплаты (на данную мысль нас наводит, прежде всего, анализ постановления суда кассационной инстанции и содержание пункта 3 статьи 8 Закона об ООО («Учредители (участники) общества вправе заключить договор …, по которому они обязуются осуществлять определенным образом свои права и (или) воздерживаться (отказываться) от осуществления указанных прав»). Следовательно, можно констатировать, что отказ от осуществления права под условием признается российскими судами допустимым.
3) Из текста рассмотренных судебных актов, к сожалению, однозначно не следует, за чей счет участнику № 1 производилась ежемесячная фиксированная выплата – за счет двух других участников корпоративного договора или за счет самого общества. Если такая ежемесячная фиксированная выплата производилась за счет двух других участников общества, то сам по себе факт заключения обществом оспариваемых договоров аренды, вероятно, не мог неблагоприятно сказаться на финансовом положении истца. Если же выплата производилась за счет самого общества, то судам, на наш взгляд, следовало оценить влияние договоров аренды на финансовое положение общества (хотя в корпоративном договоре и предусмотрено, что результаты финансового хозяйственной деятельности общества не влияют на размер ежемесячной выплаты, для нас очевидно, что осуществление таких выплат – если предположить в порядке вероятностного рассуждения, что такие выплаты производятся именно за счет общества, - возможно только в том случае, если у общества есть необходимые выплатные ресурсы; наличие или отсутствие таких ресурсов самых непосредственным образом связано с хозяйственной деятельностью общества). И хотя мы не можем быть однозначно уверены, но по косвенным признакам полагаем, что в корпоративном договоре ООО шла речь о выплате ежемесячной фиксированной суммы именно за счет двух других участников ООО.
4) Вместе с тем, мы не можем однозначно и без оговорок согласиться с позицией судов, что «у истца отсутствует материально-правовой интерес в финансово-хозяйственной деятельности общества, если такая деятельность не влечет возможность отчуждения имущества общества». Факт отказа истца от права (хотя, с нашей точки зрения, речь идет именно об отказе от осуществления права) не равен отказу от осуществления иных корпоративных прав (пункт 1 статьи 65.2 ГК РФ, пункт 1 статьи 8 Закона об ООО), к числу важнейших из которых относится право продать или осуществить отчуждение иным образом своей доли или части доли в уставном капитале обществ. Очевидно, что цена, за которую может быть реализована доля в уставном капитале ООО, напрямую коррелирует с финансовым состоянием самого общества. Именно поэтому сам факт отказа от осуществления права на получение прибыли взамен ежемесячной фиксированной выплаты не означает полное отсутствие материально-правового интереса в финансово-хозяйственной деятельности общества. Однако с учетом обстоятельств изученного нами дела и с учетом сделанных нами допущений и уточнений можно было констатировать, что у истца отсутствовал материально-правовой интерес в оспаривании заключенных обществом договоров аренды постольку, поскольку заключенные договоры аренды не нарушали право истца на получение ежемесячной фиксированной выплаты.

На момент подготовки настоящей статьи в ВС РФ была подана кассационная жалоба. Вместе с тем мы смеем предположить, что по кассационной жалобе истца будет вынесено «отказное» определение.

http://catcut.net/9kQy